Этапный ход часов Еракова

Этапный ход часов Еракова остановился в Томске. Люблин – Варшава – Красноярск – Иркутск – Томск. Из коллекции Н.П.Еракова через воров с НКВД в коллекцию П.В.Курдюкова. Из коллекции Курдюкова в коллекцию Томского музея. В недалёком прошлом в российских газетах и по телевидению не раз освещалась тема о том, что в Иркутском областном Художественном музее им.Сукачева хранятся незаконно конфискованные экспонаты коллекции знаменитого коллекционера Н.П.Еракова. Конфисковали их у его зятя Е.В.Даукшо обвиненного по сфабрикованному обвинению в шпионаже в пользу Польши и расстрелянному в 1937 году в г.Иркутске. Правнучка его,Наталья Бобкова подала в Кировский районный суд г.Иркутска исковое заявление к музею с требованием вернуть родовое добро ее семье,но суд 24 ноября 2004 года в своём решении отказал в её исковых требованиях. Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского суда 26 января 2005 года отказала Бобковой в её кассационной жалобе. Хочу напомнить читателям, что в музее хранятся 413 экспонатов мирового искусства из коллекции Н.П.Еракова. Это коллекция фарфора, серебра русского Императорского завода,изделия фабрики Фаберже,Никитина,Попова, английский,итальянский,датский и финский фарфор. Среди экспонатов музея имеются многочисленные гравюры анималистов: Мальтрука, Цобеля,Жави и другие произведения художников Голландии и Фландрии: Х.Тербрюггена,Г.Сегерса,П.Берхема; Италии:Д.Цампьери - портрет Сивиллы (Неаполь 1641 г.); Австрии – И.Грасси. Кроме того: скульптуры французского мастера Лансере «Табун кабардинских лошадей, возвращающихся с поля» (1878г.),картина «Буря на море»(1783г.) голландского живописца Шарля Луи Марлина; бронзовая статуя «Мальчик с черепашкой» Франсуа Рюда, винный сервиз из горного хрусталя в серебряном обрамлении работы Карла Фаберже. В музее насчитывается сорок наименований керамических, фарфоровых изделий исполненных в Китае и Японии, а также многочисленные статуэтки буддийских Богов. Хочется добавить к перечисленным экспонатам и картины с изображением Екатерины Второй и Петра Первого. В совокупности все перечисленные экспонаты могут быть оценены на мировых аукционах в сотни миллионов евро. Но не всё награбленное по описи от 21.07.1937г. дошло до Госхрана и Иркутского областного художественного музея (далее ИОХМ). Из 1536 предметов в ИОХМ дошло лишь 413 самых наиценнейших произведений искусства. То, что не дошло НКВД пыталось установить, но все их внутренние расследования не помогли установить истину по исчезновению золота, бриллиантов и …редчайших часов, которые числились под № 149 описи конфискованного имущества под наименованием, написанным безграмотным « конфискатором» из НКВД Ю.Поповым : «Часы столовые под стеклом бронзовые». Правильнее надо было бы написать не столовые, а каминные. Два года назад, когда я начал готовить исковое заявление по возврату награбленного в Кировский суд, мною были предприняты действия по розыску некоторых исчезнувших и не попавших в ИОХМ экспонатов. Я выезжал в Москву и проверил несколько архивных книг поступления экспонатов в Музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина, разослал письма некоторым родственникам Еракова Н.П., обращался и в Иркутские библиотеки, Иркутский областной краеведческий музей и в Томский областной краеведческий музей (ТОКМ) конкретно по пропавшим часам. О том, что они должны находиться там я знал точно, но это надо было подтвердить документально. Хочу пояснить, что ещё в далёком 1980-м году в Иркутск приехал со своей богатейшей коллекцией часов знаменитый коллекционер из Ангарска Павел Васильевич Курдюков. Выставка его коллекции проходила в филиале ИОХМ, находящегося на улице Карла Маркса на первом этаже. Туда-то я и зашёл посмотреть невиданные диковинки – часы и пообщаться с самим П.В.Курдюковым, с которым я познакомился ещё в Кяхте на такой же выставке в Кяхтинском музее. Часов было много, но моё внимание привлекли каминные часы из золочённой бронзы под стеклом. Два бронзовых мальчика стояли в полный рост с поднятыми руками стоя на постаменте, на отшлифованной золочённой поверхности которого были выгравированы многочисленные надписи, окружающие по центру красивые инициалы: «ЕНП». На верху часов стояла красивая чаша, а по окружности была надпись: «Многоуважаемому Николаю Петровичу Еракову на добрую память от почитателей». Внизу: «Люблинъ 26 мая 1896 года». Поскольку я в то время проводил поиски реликвий, принадлежащим рахным знаменитостям, меня заинтересовали скорее не сами часы (а таких попадалось мне не мало), а надписи, выгравированные на их постаменте и я обратился к Павлу Васильевичу с просьбой рассказать, где он их и у кого приобрёл. Тот в свою очередь рассказал мне, что купил их совсем недавно у кассирши магазина «Диета», который находится рядом с музеем, всего за 400 рублей. Позднее я пытался отыскать ту кассиршу, но оказалось, что магазин накануне закрыли, коллектив его расформирован и все работники переведены в другие торговые точки: кто куда. В 1983 году я приехал в гости к Курдюковым в Ангарск и Павел Васильевич поведал мне, что продаёт, чтобы выжить семье, некоторые свои часы из коллекции в Томский областной художественный музей. Я же в свою очередь спросил его зачем он продаёт часы именно в ТОКМ, а не в Иркутские музеи, на что он мне ответил, что в УВД Иркутской области сотрудники ОБХСС стали проявлять к его персоне нездоровый интерес и пытались на днях обвинить в спекуляции часами по ст.154, ч.3 – спекуляции в особо крупных размерах. Им не нравилось, что Курдюков не продолжает, как раньше, дарить часы музею, а предлагает купить их хоть за жалкие гроши (а бывали случаи продажи часов Курдюковым аж за 3 рубля). Получается так, что коллекционер должен был по приказу Правоохранительных органов покупать на свои кровные рубли часы и тут же дарить их безвозмездно музеям, то есть быть каким-то благодетелем для Государства, для народа не думая о своей большой семье и детях, не думая, как они должны кормиться и жить вообще. Постоянные угрозы Курдюкову о его изоляции от общества и побудили его пойти на предложение директора ТОКМ продать несколько часов именно туда и при этом ему была обещана полная конфиденциальность и безопасность. В то время семье Курдюковых нужны были хоть какие-то средства к существованию, да и на покупки других часов-экспонатов для того же музея в г.Ангарске тоже требовались деньги, которые не всегда находились в нужное время в нужном месте. Сам Павел Васильевич, имея преклонный возраст частенько болел и у него зачастую не было средств даже на лекарства. Не было у него даже тёплой шубы, чтобы в зимнее время сохранять тепло своего тела, мотаясь самоотверженно в своих многочисленных командировках, связанных с поисками всё новых и новых экспонатов. Он даже стал просить меня продать ему по дешёвке меховое длинное пальто – дублёнку, доставшуюся мне после работы в уголовном розыске. Среди подготовленных к продаже нескольких часов я узнал и те самые, подаренные Еракову. Я всё время убеждаюсь в правоте и дальновидности Курдюкова, который ещё тогда предупреждал меня не связываться с Иркутскими музеями, предвидел готовящуюся министром Внутренних Дел СССР Федорчуком В.В. расправу над всеми коллекционерами страны с целью принуждения дарить свои коллекции, накопленные продолжительным, многолетним трудом, Государству. Так часы и были проданы в ТОКМ. Два года я ждал ответа из этого музея по поводу часов и наконец дождался. 10 марта этого года главный хранитель ТОКМ Ефремова М.В. прислала мне полное описание часов под №7290 с двумя фотографиями самой пластины с надписями от 26 почитателей Еракова: Ф.И.Лошкейтъ, Н.И.Воевудского, Л.Н.Боговскаго, А.Д.Колинга, П.П.Трусковскаго, П.П.Жаханевича, Г.И.Тосинскаго, А.О.Минкевича, А.С.Панецкаго, А.В.Забельского, Г.И.Новицкаго, Л.А.Энскайза, В.С.Кулеша, Ф.К.Волчинскаго, J.А.Манкевича, В.Д.Домашнева, Г.А.Нивинскаго, А.И.Покровскаго, Г.С.Верценскаго, В.А.Горскаго, J.В.Лицинскаго, В.Л.Зембржускаго, В.Э.Графа, В.Г.Смоленскаго, К.А.Лубковскаго, К.А.Лиговскаго. Теперь хочу рассказать о том самом человеке, кому были подарены часы. Николай Петрович Ераков родился в 1854г. в Нижегородской губернии в имении своего отца Петра Николаевича. В связи с военной службой отца, семья жила в разных городах. Николай начал учиться в Киевской гимназии и закончил её с золотой медалью в Нижнем Новгороде в 1870г., а в дальнейшем окончил юридический факультет Петербургского университета. Затем Николай Петрович начал служебную деятельность в городе Люблине в должности следователя, где перед отъездом в Варшаву ему и были подарены те самые «столовые» часы его сослуживцами и друзьями, подписавшимися, как почитатели. Проработав до 1897г. в Варшаве в должности прокурора, а затем прокурора Варшавского окружного суда, Ераков переехал в Красноярск, где ему была предоставлена должность председатель окружного суда. Там ему был подарен перед поездкой в Иркутск хрустальный гранённый сервиз в серебряной оправе работы К.Фаберже из пяти предметов с надписью: «Дорогому Николаю Петровичу Еракову от сослуживцев по Красноярскому окружному суду 1897 – 1901г.». Кстати этот сервиз «дошёл» после конфискации до ИОХМ и находится в нём на экспозиции. После 1901г. семья Ераковых стала проживать в Иркутске, где сам глава семьи занял пост старшего председателя Судебной Палаты, стал сенатором. С приходом Советской власти в 1918 году на семью Ераковых обрушился ряд потрясений и несчастий. Ераков был схвачен и арестован. Его хотели сразу же расстрелять, но благодаря заступничеству рабочих Черемховских копей и приисков Бодайбо был освобождён. На этом коммунисты не успокоились и окончательно захватив власть в 1920-м году в Иркутске вновя арестовали Еракова, не предъявив никаких обвинений, но выпустили его, «вытряхнув» часть ценностей из его коллекции в благодарность, что не расстреляли. В 1923 году, когда Советским правительством началась национализация церковных ценностей, домов и имущества зажиточных горожан, семью Ераковых переселили из роскошного особняка в коммуналку на ул.Рабочей. Туда и перевезли оставшуюся часть коллекции, которая не давала покоя НКВД. Они сразу же арестовали Николая Петровича и заточили в тюремные казематы, где уже находились, ожидавшие своей участи замученные узники, не желающие отдавать своё кровное добро Государству. Там находились и священники, попрятавшие в Иркутский подземельях несметные церковные сокровища ( их НКВД искало аж до 1933 года, пройдя 70% подземелий, так ничего и не найдя). Обвинение Еракову опять предъявлено не было, но принуждение отдать часть нажитого имущества изголодавшейся Советской Власти, всё таки сработало и еле-еле откупившись он всё таки был отпущен домой. Спустя два месяца его вновь вызвали в НКВД и не найдя серьёзных причин для ареста снова отпустили, но до дома он так и не дошёл. Я предполагаю, что энкэвэдэшники, желая всё таки отомстить Еракову за службу ненавистному для них Царскому режиму, послали в след за ним убийц, которые и настигли его при подходе к своему дому и убили прямо на улице. При убитом нашли золотые часы и деньги, что и подтверждает вывод об убийстве по заказу, а не с целью грабежа. Кровавые расправы коммунистов настигли и других членов его семьи. Его дочь Наталья получила в 1937 году 7 лет лагерей, как жена «врага народа», умерла в Иркутске. Сын Юрий в 1922г. был народным судьёй в Иркутске и в 1924г. арестован и приговорён к расстрелу. В 1925г. он был освобождён, а в 1931г. был снова арестован и осужден на 10 лет лагерей в Воркуте, как сотрудничавший с американцами. Сын Сергей, эмигрировавший в Китай, вернулся в 1947 году в СССР и был тут же осужден, как американский шпион, к 25 годам лагерей. Лишь в 1956г. его освободили и реабилитировали. Дочь Софья была репрессирована, как жена «польского шпиона» Е.В.Даукшо, которого расстреляли в 1937г., конфисковав всю оставшуюся коллекцию Еракова и принадлежавшую по закону не ему, а его жене по наследству. В инвентарную книгу ИОХМ, где было записано конфискованное у Даукшо имущество была вписана не фамилия Еракова, а якобы хранителя коллекции Даукшо, но без инициалов вероятно, чтобы «не найти концов». Хочется заметить и какое-то роковое стечение обстоятельств, заключающееся в том, чтоДаукшо Е.В. родился в Томске 30.01.1886г.,закончил Томскую гимназию и стал врачом. Получается так. что часы «ушли» из города, где он погиб и «пришли» в город, где он родился. На этом городе и остановился «этапный» ход многострадальных часов, принадлежащих многострадальной наикультурнейшей семье, уничтоженной кровавой Советской властью. Многих сейчас нет в живых, но остались их потомки в Иркутске, Москве, Санкт-Питербурге и других городах. Данные часы являются краденной сотрудниками НКВД реликвией и должны по закону быть возвращены кому-либо из родственников. Безусловно работники ТОКМ и не подозревали о том, что купили у Курдюкова краденую вещь, а тот в свою очередь этого тоже не знал. Теперь тайное стало явным. В заключение хочу уведомить читателей о том, что работы по возврату как часов, так и других 413 экспонатов легендарного Н.П.Еракова не будут остановлены и закон «О жертвах», запрещающий в п.16.1 возврат награбленного родового добра пока ещё живым внукам и правнукам – родственникам невинно-убиенных жертв политических репрессий будет обойдён стороной, если признать через тот же суд всю незаконно конфискованную коллекцию Еракова не принадлежащую его расстрелянному зятю Даукшо Е.В. Ожидается также в скором времени рассмотрение в Страсбургском суде иска к России праправнучки Еракова Бобковой Н.В., который составляет 101миллион евро. Мною также было отослано в Москву предложение родственникам Еракова (а там у него две внучки с многочисленными правнуками) подключиться к борьбе за возврат награбленного НКВД их родового добра и думаю этот вопрос решит время. По поводу установления почитателей Еракова, подаривших ему памятные часы, я поеду в Польшу, в г.Люблин и там постараюсь всё узнать об этих людях. А пока я нашёл лишь праправнука Антона Осиповича Минкевича, чья подпись стоит на часах. Обстоятельства дела были таковы, что ещё в прошлом году ко мне обращался один из моих знакомых - Минкевич Сергей Евгеньевич с просьбой помочь отыскать своих родственников в Польше. Он знал из газетных публикаций, что я отыскал своих родных в Польше и в 2004 году побывал у них в гостях, возложил цветы на могилу прапрадеда Красовского Ивана Яковлевича, прапрабабушки Агафьи и брата моего деда Гавриила. Я позвонил отцу Сергея -Евгению Михайловичу, рассказал о надписи на часах с фамилией Минкевич А.О. и спросил были ли у него родные в Польше, а конкретнее в городе Люблине в конце 19-го века. Он сказал, что были и, просмотрев свои домашние архивы, позвонил мне на следующий же день. Долго ждать не пришлось и Евгений Михайлович сообщил мне, что его прапрадед Антон Осипович Минкевич действительно проживал в Люблине, работал там следователем и отсюда можно смело сделать вывод, что он был коллегой по работе Н.П.Еракова. Вся родословная Минкевичей и пошла с Польши, с города Люблина. У А.О.Минкевича было три сына: Борислав, Иван и Франс. Они были участниками январского Польского восстания 1863 года и после его подавления сосланы в Иркутскую губернию на поселение в село Вершина. Иван Минкевич упоминается в Иркутских летописях Н.С.Романова на стр.230 и 248. Он был купцом и участвовал в качестве присяжного попечителя по делу о несостоятельности торгового дома «Братья Бутины», которое проходило слушанием в Иркутском окружном суде 14 марта 1891г. Тогда распоряжением суда М.Д.Бутин был взят под стражу, а на всё движимое имущество фамилии Бутиных был наложен арест. Франс умер на охоте близ села Вершина от разрыва сердца. Он стрелял в косача, а попал в подставленное его друзьями-шутниками чучело. Эта шутка была воспринята им как надсмешка и в порыве бурного негодования он разбил о дерево своё бельгийское ружьё о дерево и тут же упал замертво. Его сын Люциан в 1937 году был арестован НКВД и сослан на Колыму, где и сгинул. Сын Люциана Михаил воевал в годы Великой Отечественной в 1-й Польской дивизии имени Костюшко под командованием Берлинга, был ранен в 1943-м и награждён крестом Грюнвальда. Думаю на одной этой фамилии моё расследование не ограничится.