РАЗМЫШЛЕНИЯ У БЕЛОГО ДОМА .СТРАДАНИЯ ИРКУТСКИХ БИБЛИОТЕК. КНИЖНЫЕ РЕПРЕССИИ.

Однажды я пошёл прогуляться по набережной Ангары и, проходя мимо Белого дома вспомнил, как однажды в 2004г. я со своим приятелем – заслуженным и талантливейшим юристом, неравнодушным к истории нашего города, Китаевым Николаем Николаевичем, прогуливался по набережной Ангары в этом же месте. Мы присели на лавочку, что была напротив Белого дома и у нас завязалась беседа о нём. Внезапно дверь на балкон, который находится на втором этаже, распахнулась и под музыку с хихиканьем и пьяными возгласами на балкон вывалила компания молодёжи. Вероятно в главном зале библиотеки проходило какое-то торжество или вечеринка. Николай Николаевич тут же заметил: «А ведь на этот балкон имел право выходить когда-то только губернатор со свитой!» «Ну а теперь – молодым везде у нас дорога» - добавил я. Эти воспоминания и навеяли думы о доме, о его трудной и нелёгкой судьбе. Одним из самых «репрессированных» в Иркутске, пожалуй, можно признать здание Белого дома, в котором находится библиотека ИГУ и саму библиотеку. Этот дом был построен на средства купца М.В.Сибирякова в 1799-1804 годах, а в 1812-м установили вокруг него красивую, из чугунного литья ограду с тумбами, в которых были деревянные двери. С 1837г. в доме была резиденция генерал-губернаторов Восточной Сибири, а затем иркутских генерал-губернаторов. Здесь с 1847-1861г. жил и работал генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н.Н.Муравьёв- Амурский. С 21-30 декабря 1917г. этот дом, где помещался тогда Центральный исполнительный комитет Советов Сибири, военно-революционный комитет и штаб Красной армии, штурмовали юнкера. Немало россиян погибло в те времена «кровавой жатвы» и лишь только медные гильзы от трёхлинеек и «Максимов», которые находятся иногда ребятнёй вокруг дома и в воде Ангары, да памятник «Борцам Революции» – свидетельство тех жарких боёв за Советскую власть, за «светлое будущее» нашего народа. Старейший житель Иркутска А.И.Денисевич хранит у себя в гараже старинный комод, прострелянный насквозь осколком снаряда, предназначавшегося Белому дому. Этим осколком была убита молодая девушка, проживающая в соседнем доме и рискнувшая на свою беду пойти по воду во время начавшегося с противоположного берега артиллерийского обстрела. Иркутский университет открыли в Белом доме ещё перед приходом к власти А.В.Колчака. Став 18 ноября 1918г. Верховным правителем, А.В.Колчак, начертал резолюцию на постановление прежнего Совета министров об университете – «Утверждаю. Колчак». С июня 1920-1921г. в библиотеке дома работала каталогизатором гражданская жена А.В.Колчака Анна Васильевна Тимирёва. Её иногда видели горожане на балконе читающую книги. При приходе Советской власти местные чиновники не оставили в покое как само здание, так и библиотеку, которая так и оставалась в нём. Раньше в ограде Белого дома были конюшни и сеновал в которых тогда хранились книги на стеллажах аж по самую крышу. В 1952 году рядом с оградой начали строить корпус № 2 ИГУ и часть книг перенесли в библиотеку, а часть в каменный пристрой, называемый библиотекарями «колбасой». . В 1962г. Салацкий Н.Ф.дал приказ к приезду американского президента Эйзенхауэра снести часть старинных чугунных изгородей вокруг Белого дома, все постройки внутри территории (садик, терраска, пристрой) и всей ограды расположенного рядом парка им. Парижской коммуны и показать тем самым устойчивость Советской власти к ликвидации всего, что связано с царским режимом. Когда о втором «штурме» Белого дома узнали работницы библиотеки, прочитав Постановление городской администрации, то ужаснулись, но не растерялись и стали готовиться к отражению атаки. Они встали живым щитом между бульдозером, двигающимся на изгородь, и домом. Во главе щита встала директор библиотеки Потапова Нонна Константиновна. Она лично вышла навстречу бульдозерам, намеревавшимся уничтожить в пух и прах красивейшую изгородь из чугунного литья вокруг дома и каменные тумбы с проходными калитками. Часть работы «ликвидаторами» уже была проделана, и некоторые фрагменты изгороди были превращены в кучу бесформенного металлолома. Осталось только «добить» остальное. Осознавая, что требования, просьбы и мольбы оставить не тронутыми оставшиеся части изгороди, были безрезультатны, Потапова Н.К.пошла грудью на ковш бульдозера и совершила, как считают многие, самый настоящий подвиг. Бульдозерист был вынужден отогнать технику назад и потом, видя, что женщины не собираются покидать "поле боя", оставил затею "погрома", так и не выполнив приказ сверху до конца. Героический и дружный персонал библиотеки не дал уничтожить до конца старину и тем самым дал возможность всем иркутянам любоваться красотой чугунного литья изгороди и тумбами с проходными калитками по наше время. В последнее время казалось бы обстановка вокруг Белого дома успокоилась и случаев нападения на него не наблюдалось, но вот вдруг 12 июня с.г. мне раздался тревожный звонок. Мой хороший товарищ и консультант по историческим вопросам, коллекционер антиквариата Вадим Соколов сообщил мне, что проезжая мимо Белого дома увидел, как замуровывают кирпичной кладкой у красивейшей чугунной изгороди вокруг дома две тумбы с проходными калитками. Раньше, ещё в 80-е годы, Вадим работал в ВООПИК, которое возглавлял Н.Ф.Салацкий и поэтому очень ревностно воспринимает изменения исторического облика Иркутска. Я тут же отправился у Белому дому и увидел, что тумбы на месте проходных калиток, где были установлены деревянные двери, замурованы кирпичной кладкой. С обратной стороны тумбы были уже заштукатурины. Возмущённый этим ремонтно-реставрационным вандализмом, я на следующий же день дал сообщение в «Чайхану» и призвал всех, кто не равнодушен к иркутской старине, включая и СМИ, прийти 14.07.06 в 12 часов на помощь Белому дому. Сообщил я также Анне Николаевне Войтович - представителю Восточно-Сибирского управления Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (РОСОХРАНКУЛЬТУРА). Мои звонки в Центр по сохранению историко-культурного наследия ни кем там не были приняты близко к сердцу. Поскольку В.П.Шахеров бал в отпуске, то назревшей проблемой, как мне объяснили, заниматься было некому. Похоже всем там было «до лампочки» что творится с памятниками города. Какие-то невразумительные ответы чиновников, в чьи обязанности входит непосредственная охрана памятников старины, меня сильно возмутили, но это возбудило во мне ещё больше желания организовать противостояние «реставрационным» работам. В назначенное время и день к Белому дому пришли: А.Н.Войтович, заместитель проректора ИГУ Е.В.Дроков, главный архитектор научной проектно-ремонтной мастерской «Традиция» - А.В.Яковлев, руководитель ремонтно-строительных работ с коллегами, да и я с Соколовым В.Н., как представители общественности Иркутска. Журналисты газет и СМИ проигнорировали данное мероприятие и не пришли. Предполагалось, что разбираться будем как на бандитской «стрелке» – засучив рукава, но, все, пришедшие со стороны ИГУ, даже и не были настроены на разжигание конфликтной ситуации, а наоборот слушали замечания и претензии с пониманием и согласием. Анна Николаевна, проанализировав предоставленные ей документы, сразу же сделала смелый вывод, что документы готовились без проектно-реставрационного законодательства; изгородь с тумбами в документации отсутствует, а значит ремонтники не имели права обращаться к авторам проекта и спрашивать разрешение»: «можно или нельзя». «Единственный орган, который может сказать да или нет – это мы (т.е.РОСОХРАНКУЛЬТУРА). К нам вы не обращались и поэтому мы потребуем вернуть всё в первоначальный вид. Прежде всего надо сделать инженерное обследование дома и заказчиком должен быть только Госуниверситет» - заявила она. Из разговора со строителями выяснилось, что самовольные работы были ими проведены из благих намерений, а именно спасти тумбы от затопления мочой гуляющих людей. Они пожаловались и на то, что прохожие, устроившие здесь туалет, не дают покоя работающим на объекте, а теперь раз заложили места для отправления естественных надобностей кирпичом, так и некуда будет ходить. В ответ мы возразили оправдывающимся и показали, что туалеты установлены буквально через дорогу от изгороди и есть куда ходить. Затем А.Н.Войтович продолжила: « К сентябрю месяцу мы будем готовить письма во все инстанции, которые существуют в Российской Федерации о том, что Федеральный памятник, название которому «Белый дом», находится на стадии разрушения. Немедленно требуется инженерное обследование фундамента в первую очередь и должна быть создана комплексная проектно-сметная документация на его реставрацию. Будем рекомендовать включить этот памятник в Федеральную программу Культуры России, а на это будет финансирование. Будем писать в Министерство образования, в территориальное управление Росимущества, в чьём ведении собственность дома, то есть совместными усилиями надо что-то делать. Наступила новая эпоха, когда надо бить в колокола вокруг Белого дома и естественно мы подключим ВООПИК к решению данных проблем. Первое, что надо сделать – это закрепить границы земельного участка и землеотвод установить в исторических границах». Нельзя и не согласиться с её выводом о том, что в Белом доме должна быть резиденция губернатора Иркутской области А.Г.Тишанина, но для этого нужно построить новую библиотеку и перенести туда книги. Многие проблемы мы затронули: от ветхости стропил до смены оконных рам и покраски в исторический жёлто-пепельный цвет самого здания. Вадим Соколов поднял вопрос о нахождении на территории дома памятной плиты по случаю захоронения погибших здесь защитников Белого дома, ведь всех погибших перехоронили на Амурском кладбище. Также была высказана критика по поводу плачевного положения памятника «Борцам Революции», на который уже давно никто не обращал внимания. Все поддержали Соколова и по поводу возмущения строительства в глубине парка, на постоянном месте отдыха иркутян «бетонного монстра» - громадного сооружения какого-то в будущем развлекательного заведения, где всегда играл на деревянной сцене духовой оркестр, проводились танцы и другие развлекательные программы. И иркутяне, созерцая всё это самоуправство городских властей, даже не пытаются воспрепятствовать обезображиванию частицы «лица» Иркутска. «Молодёжи всё равно, где гулять и ходить в туалет, и никто не обращает на это уничтожение и обезображивание исторической целостности внимание, но мы-то живём здесь и смотреть на это безобразие страшно. К сожалению ВООПИК сейчас умирает» - ответил В.Н.Соколов собравшимся по поводу отношения молодёжи к старине. В заключение А.Н.Войтович посоветовала от имени ректора ИГУ направить письмо к А.Г.Тишанину с просьбой о том, что в рамках проведения текущих ремонтных работ, необходимо выделение денежных средств на проведение комплексного инженерного обследование Белого дома, так как стоит угроза его уничтожения из-за ветхости. Она также выдала предписание о восстановлении тумб в течении недели, пригрозив в случае невыполнения его выписать ответчикам крупные штрафы. До этого дело не дошло и уже 21.07.06г. кирпичная кладка внутри тумб была убрана, и горожане вновь увидели в них проходные калитки. Устранение нарушения внешнего первоначального облика части памятника никак не должны успокоить общественное мнение, благодаря которому и свершилась справедливость. А ведь действительно из-за серьёзной угрозы уничтожения Белый дом теперь взят на учёт в Росохранкультуре и в борьбу за него включатся все, кто не равнодушен к этой проблеме, но лишь бы это не затянулось, не забылось, как бывает частенько у нас. Анализируя современное состояние старого Иркутска, можно также сделать вывод, что не только Белый дом заимел проблемы, но и другие памятники Иркутского зодчества, в создание которых принимало участие большое количество мастеров. В послеоктябрьский период и по сей день, их творения переживают серьёзные потрясения. Так в результате сноса важных высотных доминант - памятников храмового зодчества, навсегда был утрачен исторический силуэт Иркутска. Возведение в 1960-1970-х годах антихудожественных построек по улицам: Володарского, Урицкого, Тимирязева, Киевской, 5Армии и др.привело к нарушению исторически сложившейся архитектурной среды Иркутска. Сейчас наблюдается новая волна архитектурного безобразия, имеющего оттенки вандализма. Стремление к увеличению коммерческих площадей в центре города приводит, при прямом попустительстве администрации города в лице мэра и главного архитектора, к стремительному повышению этажности старых исторических зданий. На глазах искажается внешний вид дома купца Катышевцева (угол ул.К.Маркса и Пролетарской), возводится нелепейший надстрой над изумительным по красоте домом купца Френкеля; подло, по воровски, за ночь снесена половина дома, построенного в 1880 году золотопромышленником Г.Патушинским напротив Дома моделей по ул.Урицкого, что нарушило историческую планировку иркутского «Арбата» - бывшей Пестерёвской улицы. К тому же улице дан статус «заповедной», при котором категорически исключены какие-либо изменения архитектурной целостности в виде несанкционированной перепланировки и уничтожения всех зданий дореволюционной постройки. Две коммерческие фирмы, вопреки законам и мнению общественности начали самовольно рыть котлован для фундамента будущего торгового центра. Таких центров-то по городу много, а иркутский «Арбат» - один. И никто даже не забил тревогу в связи с исчезновением дома! Это говорит о полном бездействии соответствующих надзорных инстанций и иркутского отделения общества охраны памятников, а найти виновного и заставить восстановить здание не так уж трудно. Правда совсем недавно прокуратура Кировского района дала предписание коммерсантам о приостановлении строительства, а пожарные, СЭС и ЦСН не дали свои согласования, но где же они были раньше? Почему не воспрепятствовали сносу дома? Да и их принятые меры не означает, что самовольное строительство не будет продолжаться. Бравые реставраторы из ТД «Фортуна» «восстановили» не отвечающий реальной действительности дом №19 по ул.К.Маркса (бывшая пельменная). Он был построен в 1875-1879 годах на средства купца М.А.Жбанова. А то, что построено во дворе на месте бывшего двухэтажного каменного дома , построенного в 60-х годах 19-го столетия Гернгардтом, где с 1878 года находилась одна из старейших типографий города купца А.А.Сизых - вообще надсмешка над реставрацией. Глупый помпезный новодел ничего не имеет общего с существовавшим ранее строением. А подойти теперь к огромнейшей лестнице, ведущей на Иерусалимскую гору, на кладбище, где похоронено около 120000 жителей Иркутска, тоже не просто – там теперь поперёк установлены многочисленные китайские торговые строения. И опять городские власти молчат, созерцая возмутительное безобразие, творящееся вокруг. А сколько можно ещё выслушивать надсмешек и возмущений со стороны иностранных гостей и туристов по поводу этих безобразий и состояния города вообще? Да если городские власти и общественность не поднимутся на защиту исторической целостности Иркутска, то за короткий промежуток времени коммерческие дельцы до неузнаваемости его искорёжат. СТРАДАНИЯ ИРКУТСКИХ БИБЛИОТЕК. КНИЖНЫЕ РЕПРЕССИИ. Но страдало временами не только здание Белого дома, но и сами книги, хранящиеся в расположенной в нём библиотеке. Книги, хранящиеся в пристрое дома, в 1965г. сначала перевезли для хранение на улицу Грязнова в подвалы домов № 11 и 13 (там сейчас рядом стоит усадьба Фениных). Подвалы часто затапливались и книги портились. О том, что там хранятся редкие книги как-то разузнал слесарь домоуправления № 2, располагавшегося рядом на улице Киевской (там сейчас находится книжный магазин «Руслан» и редакция газеты «Русский Восток»). Он-то и начал потихоньку их разворовывать и сбывать на барахолках, у магазина «Букинист» и в клубе коллекционеров. В 2000 году в одной из квартир дома на переулке Пионерском, что недалеко от ул. Грязнова, мною был обнаружен целый архив умершего преподавателя истории в котором находились книги, изданные ещё до революции, с царскими библиотечными печатями. Особое внимание моё привлекли факсимильные копии рукописей, в которых описывалось, как русские казаки с 1480-1700г. осваивали северные территории ныне Иркутской области и воевали с местными бурятами. В связи с появлением в нелегальной продаже редких книг, распространилась молва о том, что якобы была найдена, спрятанная во времена революции библиотека, в которой был даже архив Иркутского генерал-губернатора Муравьёва-Амурского. Разворовывающиеся и терпящие бедствия от затопления сточными водами книги, в 1968-1969г. перевезли с ул.Грязнова в Харлампиевскую церковь, где устроили филиал библиотеки ИГУ. При переезде часть книг была украдена прямо с машины, но милиция по поступившему от библиотекарей заявлению не провела должным образом расследование, в связи с чем книги так и остались ненайденными. В прошлом году в церкви под лестницей, в небольшой кладовой ещё находились остатки от книг и испорченные книги уже непригодные для чтения и они были выброшены, как хлам, в мусор. Жестокие репрессии времён культа личности наравне со своими издателями и авторами перенесли и сами книги, хранящиеся в Белом доме и других библиотеках города. По словам старейших работников библиотеки ещё перед войной в библиотеку к ним пришли какие-то «неграмотные военные» с целью запретить иркутянам читать некоторые «крамольные» по их мнению книги и журналы, путём наложения ареста и перемещения книг из фонда общего пользования в спецфонд. Одному из военных попалась в руки книга М.Ю.Лермонтова. Когда он открыл её первую страницу, то увидел фотографию писателя в форме русского офицера. Видать у энкэвэдэшника сработала аллергия на эту форму и он, приравняв её к ненавистной белогвардейской, яростно закричал: «Так это же белогвардейский офицер!!! Немедленно арестовать и в спецфонд все книги под этой фамилией!» Этот приказ был тут же исполнен услужливыми и безропотными подчинёнными. Далее, уже после войны в 1948 году, опять таки теми же «неграмотными военными», была проведена первая проверка открытого фонда общего пользования, а в 1951г., по указке ОБЛЛИТа – организации при ГПУ, созданной для контроля над чтением книг простым «смертным» народом, заведена первая книга на спецфонд. Таких книг, довольно-таки толстых, было заведено несколько, а ведение их доставляло немало кропотливой работы и хлопот библиотекарям. Приказы по переведению книг из общего фонда в спецфонд из ОБЛЛИТа приходили регулярно и каждую книгу надо было записать и поставить печать на ней. Бывало так, что некоторые книги, согласно этим идиотским приказам так часто переводились из общедоступного фонда в спецфонд и обратно, что даже некуда было ставить на них печати для регистрации – не было ни одного «живого места» на них – жаловались библиотекари. Заглянул и я в эти регистрационные книги спецфонда. Если автор книги был «врагом народа», то и книги его становились «вражьими». Изымали книги даже о В.И.Ленине, Н.К.Крупской. Вот, к примеру, книга, изданная в 1925 году и изъятая в 1960-м «Ленин о религии». А вот книга автора З.Лилиной, изданная в 1924г. «Ленин как человек» - изъята в 1959г., но зато восстановлена в 1963г., то есть через 4 года «отсидки» в спецфонде. Тут либо Лилина чем-то провинилась перед тогдашним правительством, либо самого В.И.Ленина надо было преподнести читателям не как человека, а как сверхчеловека!!! Перепало от Советской власти и книге репрессированного Вышинского «Ленин и Сталин». Вероятно Сталин в то время имел вес больше, чем Ленин и его имя надо было бы поставить под № 1 - то есть первым, а может не надо было вообще его ставить вровень с вождём мирового пролетариата. А книга, изданная в 1951г. «Письмо моряков товарищу Сталину» была изъята в 1963 году возможно из-за того, что моряки что-то не то написали Иосифу, рассказав о своей нелёгкой и тяжкой морской судьбинушке. Под руку ОБЛЛИТа попала и книга В.Маяковского «В повестку дня», изданная в 1936 году и избранные произведения Некрасова – он-то в чём провинился? Нельзя упомянуть и о книге Солженицына: «Один день Ивана Денисовича», изданная в 1962 году и арестованная в 1977-м. Одним словом со сменой правительства менялись и отношения к книгам. Старейшая работница библиотеки Белого дома Солопова Римма Андреевна, которая раньше заведовала спецфондом, рассказала мне, о том, как однажды к ним пришёл приказ из Обллита немедленно вырвать из учебников для монгольских студентов, обучающихся в монгольском корпусе ИГУ, листки, где было написано о том, что «сын композитора Д.Д.Шостаковича дирижировал». Ей пришлось самой поехать в монгольский корпус и долгое время вырывать из всех учебников листки с Шостаковичем, а затем сдавать их в Облит под подпись, что всё сдано до последнего. Она вспоминает, как нежданно-негаданно свалились на неё проблемы, связанные с журналом «Вестник университета». В нём преподаватель ИГУ Костяев в своей статье «Роль труда» допустил немысленную и преступную фразу, сам того не ведая: «Труд при социализме часто бывает тяжёл и не эстетичен». Эта фраза так не понравилась чиновникам Обллита, что они сразу же мгновенно постановили изъять вообще весь номер этого журнала. Вспоминает Римма Андреевна и случай со злосчастной посылкой из Лондона, адресованной доктору исторических наук, зав. кафедрой «Всеобщей истории» ИГУ, профессору С.В.Шостаковичу, который вёл переписку со многими странами. Она была проверена в Москве и проштампована шестигранником, а это означало, что посылка не должна передоваться адресату, а должна быть арестована. Напрасно Сергей Владимирович долго упрашивал Солопову отдать посылку с безобидной литературой ему и утверждать, что она лично ему адресована, а не ИГУ. Приказ: «Изъять», был окончательным и обязательно выполнимым, поэтому посылка и была помещена в спецфонд. Может быть в наше время сыну С.В.Шестаковича - Бореславу Сергеевичу, приподняв «тёмный зановес секретности», позволительно будет поинтересоваться, что же было в этой «крамольной» посылке? Я тут невольно вспомнил, как пару лет назад проходил мимо Белого дома и увидел у двери с заднего входа сваленные и подготовленные к выбросу в мусор кипы документов: письма в разные страны мира, приказы, постановления, перечни (списки) поступающих из- за границы книг и журналов в библиотеку, а также высылаемых из неё в Европу, Африку, Америку и Азию. Эти документы датировались с 1960-1980-е годы. Из увиденного и прочитанного мною был сделан вывод о том, какие обширные деловые связи со всем миром поддерживались руководством библиотеки ИГУ в Советский период. Очень больно и близко к сердцу воспринимали гонения на книги работницы библиотеки и как только не ухитрялись они спасать их от репрессий. Одним из способов «тактики спасения» книг являлось перемещение их с одной полки на другую. Если так делать, как пояснили они мне, то найти «опальную» книгу будет очень трудно по всей библиотеке, так как у каждой книге есть свой номер и своя полка, то есть – своё место. Очевидцы тех времён вспоминали, как директор библиотеки ИГУ Потапова Нона Константиновна иногда, давая дезинформацию, осмеливалась писать в отчёте Обллиту, что запретные книги уничтожены, и тем самым вводила в заблуждение заведующего Облитом Козыдло Николая Григорьевича, который в свою очередь отрапортовывал в вышестоящие инстанции об «исполнении приговора». После этого «уничтоженные» книги прятались в укромное место, а Нона Константиновна, обращаясь к коллегам, говорила: «А книги-то ещё вернутся! Вы сами увидите!» И действительно в 80-х годах за стеллажами книг была обнаружена потайная дверь, за которой было спрятано много книг, подлежащих уничтожению в годы культа личности. Спасение их – несомненно заслуга простых библиотекарей, за что им надо отдать должное. Даже в то жуткое время, когда любого человека за малейшую провинность могли запрятать за решётку, стереть в лагерную пыль за невыполнение приказа, библиотекари имели мужество встать на защиту книг, спасать их от варварского уничтожения. Немало проблем было уготовано библиотекам и со стороны криминальных элементов – искателей раритетов. В марте 1990 года редкая тора времён Ивана Грозного (16 века) – рукописная на коже библия, хранящаяся в отделе редких книг и рукописей, попала в прицел одного израильтянина, который во что бы то ни стало решил завладеть драгоценной, для своей обетованной земли, реликвией любыми путями и методами. Подход его с презентом – коробочкой с ювелирными украшениями, к одному из работников библиотеки с целью подкупа не увенчался успехом. Тогда он, набравшись наглости, обратился у уполномоченному по делам религии Обкома КПСС с письмом от Иркутской синагоги в котором было указано, что эта тора ранее хранилась в синагоге и, естественно, принадлежала ей, а в связи с этим и должна быть немедленно возвращена ей. Но попытке криминального посягательства на бесценную реликвию была противопоставлена честность, неподкупность и порядочность работницы библиотеки Куликаускене Надежды Васильевны. Она в противовес утверждению, что тора попала в библиотеку неведомо каким путём из синагоги, предоставила, найденную её в архивах библиотеки справку о том, что тора ещё до революции хранилась в библиотеке Иркутской духовной семинарии, а оттуда и была помещена на хранение в библиотеку ИГУ. Не смотря на давление руководства Обкома КПСС и уполномоченного по делам религии, которые рьяно требовали отдать тору синагоге, Надежде Васильевне всё же удалось отстоять бесценную реликвию, а написанное ей в марте 1990г. и поданное в Кировский РОВД заявление, окончательно поставило точку на попытке изъять тору из библиотеки. Занимавшийся тогда этой проблемой сотрудник Кировского РОВД Виктор Шлейгер, рассказывал мне о том, что он с коллегами по работе помогал даже библиотеке приобрести большой сейф для хранения редких рукописей и книг, дабы пресечь в будущем дальнейшие попытки выкрадывать реликвии. Но не только грамотные иностранцы-знатоки антиквариата доставляли проблемы и хлопоты библиотекарям. В 1974 году простая советская уборщица, работающая в хранилище-филиале редких книг, находящегося в 6 корпусе ИГУ, умудрилась за короткий промежуток времени её «интеллектуальной» специфической работы, не связанной с умственными нагрузками, «разгрузить» фонды редких книг из библиотеки аж на 300 (!!!) экземпляров о чём свидетельствует акт описанных украденных книг дореволюционных изданий. Интересный случай воровства книг был описан в газете «Земля новый порядок» в декабре 1996г. в статье «Священники книг не воруют». В неё описывался случай, когда в дирекцию научной библиотеки ИГУ обратился очень серьёзный мужчина лет 30-ти. Он назвался священником Шаламовым С.Д. и объяснил, что ведёт кружок в одном из детских домов. По его словам занятия в кружке требуют знаний в устройстве телевизоров и радиоаппаратуры и поэтому, он просит записать его в библиотеку. Доверчивые библиотекари сочли правдоподобным тот факт, что священник учит сирот в детдоме не слову Божьему, а ремонту аппаратуры. Шаламов получил возможность приходить в фонды крупнейшей в нашем регионе библиотеки. Надо сказать, что времени на самообразование он тратил много, иногда целыми днями находился в читальном зале. Это похвальное долготерпение заслужило уважение библиотекарей, пока однажды не был выявлен факт, что в библиотеке нет некоторых книг с которыми странный священник работал, а затем, якобы, сдавал. Анализ каталогов позволил прийти к выводу: исчезли десятки изданий по телерадиотехнике. Вопросы работников библиотеки вызвали у Шаламова резкую реакцию: как могли подумать, что православный священник способен похитить книги?! Впрочем, после этого Шаламов перестал появляться в библиотеке, а информация о нём стала достоянием компетентных органов. Быстро выяснилось, что к церкви и детскому дому Сергей Шаламов никакого отношения не имеет, с детства состоит на учёте в известном медицинском учреждении, является инвалидом, что не мешает ему входить в доверие к библиотекарям. Изобрёл он и систему хищения приглянувшихся книг, которых украл более 50-ти! Лжесвященник запирался недолго, он был вынужден вернуть библиотеке ИГУ целый мешок книг, поклявшись здесь больше не появляться. Его позднее видели в Иркутской областной библиотеке и библиотеке Политехнического университета, но никто не знает, уследили ли работники этих библиотек за ловким проходимцем. Ещё в 1998г. старейшая работница библиотеки ИГУ Пашина Вера Михайловна говорила мне о проблемах сохранности редких книг. Низкая заработная плата и другие проблемы, связанные с текучкой кадров могут способствовать расхищению книг. Очень трудно уследить за тем, чтобы какая-нибудь модная девочка, временно принятая на работу в библиотеку хотя бы в качестве уборщицы и увольняющаяся через месяц-два, не унесёт с собой какую-либо ценнейшую книгу. Но книги не только воровались, но и… раздавались. В 1960-м году работники архива г.Иркутска стали разбираться с книгами на иностранных языках, складированными в винном складе купца Бунина, что находился на Хасановском переулке (теперь это Театральный переулок). Организована была, прямо таки сказать, раздача книг, которые повытаскивали из склада и расскладывали прямо на улице. Приглашались и созывались на неё даже прохожие и им работники архива предлагали выбирать и забирать те книги, которые им нужны. Среди прохожих, как ни странно вовремя оказался правнук декабриста Сергея Волконского - Михаил Петрович Волконский. Он немедля воспользовался моментом, принял активное участие в поисках исторически-ценных экземпляров и, представьте себе, нашёл книгу рецептов на излечение от разных болезней на французском языке, с дарственной надписью, подаренную одним из иркутских лекарей императору Александру Третьему. Он так и увёз её в Москву. В редком фонде Иркутской областной универсальной научной библиотеки им.Молчанова-Сибирского, что находится на ул.Халтурина, хранятся фаскимильные копии рукописей и рисунков знаменитого Леонардо Да Винчи под названием «Кодекс полёта птиц». Их ещё до революции подарил Иркутску кяхтинский купец Фёдор Сабашников. История их такова. Сам оригинал рукописей был украден в начале 19-го столетия из музея итальянского города Турина наполеоновскими солдатами и помещён в Парижскую библиотеку. Позднее его оттуда выкрал в 1868-м году один французский профессор по имени Гильельмо Либри. В 80-х годах перед смертью он выставил рукопись на продажу через аукцион, на котором её и купил купец Сабашников и привёз в Иркутск. Через некоторое время он поехал в Германию, а затем в 1896 году во Францию, где сделал около 300 её факсимильных копий. Одну он подарил г.Иркутску, а сам оригинал вернул музею г.Турина, потому что узнал, что это украденная рукопись. В благодарность за это местные власти сделали его почётным гражданином города Турина. Там он теперь и похоронен вместе со своей многочисленной семьёй. Хочу заметить, что сам Циолковский использовал идеи и чертежи, заложенные в Кодексе полёта птиц для изобретения в дальнейшем первых летательных аппаратов. Пару лет назад работники этой библиотеки рассказали мне, что в библиотеку, спилив решётку второго этажа, проникли неизвестные, но похоже, что ничего ценного не украли. Это всё же вызывает тревогу за сохранность редкого фонда. В наши «мутные» времена всё может случиться и надо быть всегда на стороже. Бывали случаи и такие, когда работники библиотеки из-за отсутствия средств на покупки редчайших книг не могли их приобретать или лукавили. К примеру летом 1993 года я прочитал в одной из иркутских газет объявление о продаже большого количества книг и вещей. Когда я пришёл по адресу 5 Армии дом 69 смотреть предложенное, то в квартире обнаружил богатейшую библиотеку иркутского драматурга Маляревского. Его сын недавно умер, а приехавшая сестра из Ленинграда распродавала все вещи, оставшиеся в квартире. Стеллажи для книг занимали почти все стены большой комнаты. Тут были книги как дореволюционных изданий, так и современных. Сестра драматурга рассказала мне, что эти книги она уже предложила библиотеке ИГУ и Областной и тогда к ней пришли какие-то девочки-студентки, которые стали брать их со стеллажей и складывать, предварительно обвязывая в стопки для удобства транспортировки. Когда же дело дошло до обещанной копеечной суммы за раритеты, то представитель библиотеки заявил, что они передумали и решили взять все книги бесплатно. Крайне возмущённая наглостью библиотекарей сестра драматурга отказала в отдаче книг даром, и, восприняв всё это за оскорбление памяти её отца и брата, за неуважение к их родословной, аннулировала какие-либо соглашения с библиотекой и поэтому стала распродавать книги сама, подав объявление. Помогая её в этом деле, я продал за копейки большое количество ценнейших книг своим друзьям, да знакомым юристам и журналистам. Одну книгу 19 века «Записки княгини Волконской» я передал в музей Декабристов в дом Волконского. Там она и хранится по сей день с надписью: «Поступила от Красовского Г.Р.» Две книги дореволюционного издания Н. Рериха я хотел передать в общество Рерихов в Иркутске, но его так и не нашёл. По этому вопросу я даже звонил в Новосибирск, но там они почему-то не были нужны. Спохватились рериховцы через несколько лет, нашли меня, но, увы, книги были уже розданы моим друзьям - иркутским коллекционерам. В итоге всё наследие знаменитого драматурга было распродано налево и направо за 750000 рублей (сумма небольшая по тем временам), «растворилось», «развеялось», так и не попав ни в Иркутские библиотеки, ни в музеи. Много культурных ценностей не попало ни в библиотеки, ни в иркутские музеи благодаря тому, что работники этих учреждений не проявляли зачастую интерес к раритетам, да и государство не хотело выделять средства на их приобретение, а если и выделяло, то ничтожные крохи.